С октября по декабрь заводской театр стал средоточием политической работы Совета. На митингах Совет отчитывался в своей деятельности, ставил перед рабочими новые задачи.
В 10 часов утра 16 октября в помещении театра состоялось собрание Совета рабочих депутатов, на котором директор завода Зяблов дал ответ на требования рабочих. Из 27 требований 11 наименее значительных он соглашался удовлетворить, 9 отклонил, а на остальные дал уклончивый ответ или оставил без ответа. На жгучий вопрос о введении 8-часового рабочего дня директор заявил: «Зависимость завода от казенных заказов и положение, которое он занимает среди других таких же заводов, не позволяют пока сократить рабочее время». Повышение расценок, отмена сверхурочных работ и штрафов также были признаны невозможными.
На этом же собрании было объявлено, что несколько депутатов Совета уволены с завода: одни «за леность», другие «за минованием срока найма». Этот явный выпад против рабочих избранников вызвал гневный отпор депутатов. Зяблов вынужден был обещать вернуть уволенных на завод.
«Ответы администрации завода» в виде объявления были вывешены в цехах. Утром 17 октября рабочие, не приступив к работе, покинули завод и сошлись на Парфептьевском лугу. Митинг проходил бурно (собралось около 7 тысяч рабочих из 8100, занятых на заводе). К бастующим присоединились в тот день до 150 мелких служащих, решивших просить прибавки к своему жалованью.
После речей ораторов участники митинга постановили «твердо стоять на своем», добиваться удовлетворения всех требований.
Всероссийская политическая стачка вынудила царя издать 17 октября манифест, суливший народу гражданские свободы. В 12 часов дня 18 октября на площади против главной конторы завода было отслужено молебствие «о здравии государя императора» и прочитан царский манифест. Затем выступили либералы, а также меньшевики и эсеры. Они в один голос заверяли рабочих, что якобы манифест 17 октября ликвидировал в стране самодержавие.
Заводская организация РСДРП состояла главным образом из большевиков. Меньшевики не играли в ней заметной роли. Но после 17 октября они вместе с эсерами при поддержке только что возникших буржуазных партий октябристов и кадетов (в эти партии входили служащие завода) оживили свою деятельность среди рабочих, стремясь отвлечь их от революции.
Меньшевикам и эсерам большевики не давали спуска. Они разоблачали в глазах рабочих реакционную сущность царского манифеста, указывая, что самодержавие не уничтожено, а лишь отступило на новые позиции, чтобы сгруппировать свои темные силы и бросить их на разгром революции.